Статус | Эхо

Теперь для обхода цензуры и блокировок есть BistroVPN — быстрый и надёжный VPN: https://vpnpay.io/ru/bistrovpn/?utm_source=pdcst
___

Еженедельная авторская программа Екатерины Шульман
Ведущий: Максим Курников

Расширенная версия программы от 4 ноября с ответами на вопросы из зала доступна:
— спонсорам на YouTube: https://youtube.com/watch?v=ZygAFzV9ut4
— подписчикам на Patreon: https://patreon.com/cw/ECHOFM

Встречи
— 18 ноября, Гамбург. «Статус» с Екатериной Шульман и Максимом Курниковым: https://somewhere.show/ekaterina-schulman-hamburgru
— 27 ноября, Белград. Александра Архипова. Происхождение Рождества и Нового года.
https://686d30d1658ad27bbbc76c58.xtix.org/e/68ecc8eb653a3234221b584f?partner_id=686d30d1658ad27bbbc76c58
— 6 декабря, Прага. Александра Архипова. Происхождение Рождества и Нового года (лекция-игра).
https://68555c1a952c4f1004b54181.xtix.org/e/6908d21fcbc130985763b349?partner_id=68555c1a952c4f1004b54181
— 5 января, Ницца. Показ фильма «Северный ветер» и дискуссия с его режиссёром https://echofm.online/vstrechi-s-ehom/5-yanvarya-niczcza-pokaz-filma-severnyj-veter-i-diskussiya-s-ego-rezhissyorom
— 6 января, Берлин. Екатерина Шульман и Армен Захарян. Красавица и Чудовище https://echofm.online/vstrechi-s-ehom/6-yanvarya-berlin-ekaterina-shulman-i-armen-zaharyan-krasavicza-i-chudovishhe

Больше встреч: https://echofm.online/vstrechi-s-ehom/vstrechi-eha

Курс в Гамбурге 17 и 18 ноября. Регистрация: https://forms.gle/TdAefAGphLrekiBUA

Книги
— От войны до войны. Книга Андрея Мовчана
Купить за рубежом
Купить в России
— Екатерина Шульман, «Законотворчество как политический процесс»
Заказать книгу за рубежом
Заказать книгу в России
Озон

  • (00:00) - Начало
  • (02:05) - Почему нет ежегодного послания президента Федеральному собранию?
  • (07:24) - Признаки одряхления политической машины: разрушение институтов и непотизм
  • (13:23) - Пауза
  • (15:25) - Парламентские выборы 2026 года и дефицит кандидатов
  • (16:28) - Снятие неприкосновенности с депутата Вороновского и подобная практика
  • (21:46) - Новые законы: ответственность за диверсии для детей и отработка для врачей
  • (24:41) - Новые ставки утильсбора и другие сборы с граждан
  • (30:50) - Пауза
  • (32:37) - Минюст предлагает повысить уголовные штрафы за экономические преступления
  • (38:45) - Непотизм, патримониализм и неопатримониализм: как воспроизводятся элиты
  • (57:56) - Вопрос от слушателя: 40 дней шатдауна в США – это признак здоровой демократии?
  • (59:08) - Вопрос от слушателя: Новый налоговый кодекс и запрет ЛГБТ в Казахстане
  • (01:00:38) - Вопрос от слушателя: Многополярный мир — «вечный мир» или «война всех против всех»?

Приложение с радио «Эхо online». Скачайте себе и установите родственникам https://echofm.onelink.me/yH6x/

___

Подключайте BistroVPN уже сегодня: https://vpnpay.io/ru/bistrovpn/?utm_source=pdcst
Безопасный интернет — это не роскошь, необходимость.
★ Support this podcast on Patreon ★

Creators and Guests

Host
Екатерина Шульман
Политолог и публицист, специалист по законотворчеству и механизмам принятия решений в современных автократиях, кандидат политических наук.
Host
Максим Курников
Журналист и медиаменеджер, редактор Bild и руководитель медиа «Эхо»

What is Статус | Эхо?

Авторская политико-просветительская программа Екатерины Шульман

М. КУРНИКОВ: В эфире программа «Статус», программа, которая в прямом эфире выходит сразу на нескольких ютюб-каналах: на канале «BILD на русском», на канале «Живой гвоздь». Выходит она, кстати говоря, еще и в приложении «Эхо» тоже в прямом эфире. Ну и, конечно, на канале Екатерины Шульман. Здравствуйте, Екатерина Михайловна.

Е. ШУЛЬМАН: Добрый вечер.

М. КУРНИКОВ: Екатерина Михайловна, всегда в начале дарю вам книгу. И сегодня нас слегка качнуло вправо, кстати говоря. Интересно, поймете ли вы, о ком речь. Это человек… А, вы уже подглядели. Ну что ж, тогда не буду тянуть интригу. Это Андрей Мовчан, «От войны до войны» издательства Freedom Letters. Замечательная книга. Пожалуйста, Екатерина Михайловна.

Е. ШУЛЬМАН: Благодарю. Знакома с автором. Даже с ним вела некоторые публичные дебаты и разговоры. Интересно. Книжка. Действительно книжка.

М. КУРНИКОВ: Книжка, которую можно, конечно, на сайте «Эхо Книги» заказать. Там, я обращу внимание, для тех, кто живет в Европе, есть специальная полочка книжек без всяких таможенных платежей и которые приходят очень-очень быстро. Ну и, конечно, на эту книгу в России мы тоже дадим обязательно ссылку, как обычно.

Е. ШУЛЬМАН: А для российского издания будет написано, что автор – иноагент или что-нибудь еще в этом роде?

М. КУРНИКОВ: Не знаю. Честно говоря, так как Freedom Letters – дружественное…

Е. ШУЛЬМАН: Мне просто на одной из встреч показали мою книжку «Законотворчество как политический процесс», изданную непосредственно в России. И там сверху была надпись прямо на обложке. А на других экземплярах, которые обычно приносят мне на подпись, которые выпущены не в России, там такой надписи нет. Таким образом, для коллекционеров, смотрите, какое раздолье. Это же как константиновский рубль. Такой вот уникум.

М. КУРНИКОВ: Это ли не повод добавить ссылку в описании на как раз эту вашу книгу «Законотворчество как политический процесс»? Надеюсь, что все каналы с этим справятся. Короче говоря, да, если вдруг вы забыли, есть книжка очень хорошая. Тоже можно ее заказывать. Она, кстати, в Европе приходит без каких-либо таможенных платежей. Давайте скорее переходить к первой рубрике.

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

М. КУРНИКОВ: С какого события начнете?

Е. ШУЛЬМАН: С того, которое не случилось и, судя по всему, не случится. В эфире любимая нами рубрика «Удивительное поведение собаки ночью». Как вы помните, эта рубрика часто переходит в другую рубрику – «Вопросы, которые волнуют ведущего, а больше не волнуют совершенно никого». Как вы помните, мы несколько раз беспокоились по поводу отсутствия в этом году послания президента Федеральному Собранию. Как жить, спрашивали мы, без этого правоустанавливающего документа, без этого стратегического направления, которое президент должен задать и, соответственно, обратиться с ним к своей коллективной бюрократии?

М. КУРНИКОВ: Вот меня часто спрашивают: «О чем вы говорите с Екатериной Михайловной вне эфира?» Не поверите, вне эфира разговариваем о том, почему нету этого самого события.

Е. ШУЛЬМАН: Послания. Задаем друг другу вопрос и не можем найти на него ответ.

М. КУРНИКОВ: Это не шутка.

Е. ШУЛЬМАН: Нет, совершенно не шутка. Итак, послание президента Федеральному Собранию, упомянутое в Конституции среди обязанностей, присоединенных к президентской должности, у нас не происходит. Не происходит, не происходит, не происходит. Вот уже настал месяц ноябрь, впереди месяц декабрь, до конца года всего ничего. Вопросы эти задаются президентскому пресс-секретарю. Он последнее, что ответил, что президент рассматривает возможность обратиться или не обратиться в этом году с посланием. Также было нам сказано, что в декабре будет большая пресс-конференция, она же прямая линия. Это такое предпраздничное мероприятие.

От себя добавлю, что в конце декабря будет еще одно большое публичное событие – это партийный съезд «Единой России». Я напомню, что в следующем году, в 2026, среди опять же тех событий, которые волнуют нас и больше никого, случатся в России и парламентские выборы. И некоторый вопрос, которым занимает себя партийное руководство «Единой России»: а не встанет ли президент опять, как в 2007 году, во главе партийного списка, вдруг такое на этот раз случится? Но если и не встанет во главе списка, а после 2007 года он избегал привязывать свой высокий рейтинг к не такому увлекательному рейтингу партии «Единая Россия», то хотя бы приедет ли он на съезд, может быть, там чего-нибудь такое скажет.

Таким образом, у нас второй раз за последние недавние годы не будет, судя по всему, президентского послания. Справедливости ради надо сказать, что в предыдущей российской истории был еще один такой случай. В 2017 году президент – такой же, как и нынешний – с посланием не обращался. Тогда это было связано с тем, что в марте 2018 года должны были пройти (и прошли) президентские выборы. Поэтому все время передвигали послание, с тем чтобы его поставить как можно ближе к этим президентским выборам, чтобы это была такая предвыборная программная речь, что, собственно говоря, и произошло. Но и до этого, и после этого президент Ельцин, президент Путин, президент Медведев, опять президент Путин, не пропускали ни одного года и в соответствии с Конституцией обращались с посланием.

Еще раз повторю, значимость его не столько в том, что народ это как-то слушает, сколько в том, что это обращение к коллективной бюрократии. Это некоторый отчет за предыдущий год и выдача направлений и расписания на год следующий. В этом мероприятии важно все – и его ритуальная часть, и его часть содержательная. Важно, где проходит, важно, кого пригласили, важно, кого показали в трансляции, кого показали в то время, как президент произносит какую-то рубрику. Все группы интересов слушают, чтобы понять, какие именно фрагменты из того, что они подавали в этот общий котел, который потом собирается в президентской референтуре, попало в финальную речь, кто сумел протолкнуть свое положение, кто сумел какую-то свою фразу ставить в послание. Вот это такое важное мероприятие.

В 2022 году послания не было, потому что все было непонятно. И это практически открыто так и говорилось, много, мол, всего происходило, не успеваем текст написать. Почему в 2025 году не будет послания? Политически, в общем, можно сообразить. Видимо, были большие ожидания в связи с новой американской администрацией, с какими-то возможными с ней договоренностями. Эти договоренности, очевидным образом, не состоялись. Вот уж год скоро, действительно, как эти надежды зародились и так же точно и угасли. Поэтому должно было быть, очевидно, какое-то победное послание о том, как мы вместе с Америкой разделили мир по-новому. Поскольку этого не случилось, то то ли нечего сказать, то ли неохота говорить.

Есть граждане, которые считают, что это отражает состояние здоровья президента, что он не хочет долго стоять на трибуне и что-то там читать. Другие граждане говорят, что все он может, но просто не хочет и уже настолько свыкся со своей державной ролью, что не желает давать себе труд, делать что-то, что ему хоть сколько-то неприятно.

Это явление, как и многие другие явления, которые мы наблюдаем, характерны для стареющих персоналистских режимов, когда государство – это я, власть – это один человек, и вся система власти начинает подстраиваться под его индивидуальные нужды, немощи, вкусы, пристрастия, странности и так далее. А с возрастом у всех нас странностей и немощей становится все больше и больше.

В этом отношении, конечно, это признак некоторого одряхления политической машины. Ритуал – это не пустое проведение времени. Ритуалы и вообще все символическое в политике чрезвычайно важны. Надо помнить, что самый страшный диктатор правит ведь не потому, что он физически как-то сильнее всего своего окружения, не потому, что он их персонально может убить. С точки зрения физического тела это всего лишь хилый старик. Его охраняет обаяние власти, его охраняет вера в то, что он эту власть в себе воплощает. Та самая наша загадочная и трудноопределимая легитимность.

Эта вера и эта легитимность поддерживаются в том числе повторяющимися ритуалами, которые в силу своей повторяемости становятся институтами, о чем наши постоянные слушатели уже достаточно наслышаны. Мне кажется, что вот это разрушение той немногой институциональности, которая хоть как-то наблюдалась, она нам явлена в целом ряде признаков.

Может быть, наши слушатели обратили внимание, как практически одновременно вышло несколько масштабных расследований или, скажем так, одно масштабное расследование в нескольких сериях и второе поменьше, но тоже по-своему выразительное, которые показывают, как система наша выглядит изнутри, каково ее внутреннее устройство за пределами той видимости, которую она создает.

Это, во-первых, многосерийное расследование издания «Проект» о том, как разные госслужащие назначают своих родственников на тоже государственные и связанные с государством должности. Посмотрите, это действительно захватывающе и с точки зрения статистической, и с точки зрения фактологической. Там вы увидите этот постсоветский непотизм во всем его омерзительном многообразии. И второе, чуть более скромное, но тоже очень характерное, на мой взгляд, откровение, это исследование…

М. КУРНИКОВ: Одинаковые кабинеты?

Е. ШУЛЬМАН: Да, одинаковые кабинеты, совершенно верно. Исследование о том, как снимаются так называемые «консервы». Об этом тоже было некоторое количество публикаций буквально на днях. И вот то, что прямо сейчас вышло, это про вот эти вот повторяющиеся интерьеры, в которых президент может показываться, делая вид, что он находится в каком-то другом месте.

Опять же, сами по себе эти маленькие государственные хитрости, в общем, не составляют какой-то прям политической сути происходящего. Но, во-первых, стремление врать всегда, даже когда в этом нет необходимости, характерно. Во-вторых, специфическая зацикленность на безопасности и ощущение, что тебя хотят непременно убить, но от этого можно как-то хитро спрятаться, не адресуясь, как принято у нас выражаться, к первопричине вот этого самого желания.

Ну и кроме того, подстраивание системы под вкусы конкретного человека. Опять же, в определенной степени это происходит вокруг каждого начальника, даже не только на госслужбе, даже не только в автократиях, а даже и в коммерческом секторе. Все знают, что личность руководителя во многом отражается на всем руководимом им коллективе и процессе.

Но весь вопрос, как обычно, в степени, весь вопрос в балансе между вот этим индивидуумом, который уже теперь делает только то, что хочет, и не дает себе труда даже изобразить, что он отправляет свою должность, выполняя те обязанности, которые на него возложены, и какими-то существующими (или несуществующими) институциональными сдержками, которые его приводят все-таки в какую-то форму. У нас этих самых сдержек все меньше и меньше.

И в связи с этим еще одно замечание по поводу вот этих родственников, рассаженных на разные должности, по поводу непотизма. В тех комментариях этого расследования – оно еще выходит, может, там еще что-нибудь будет интересное и неожиданное, – которые приходилось слышать, часто повторяется сравнение с монархией: «Вот, смотрите, вот оно новое дворянство. Отцы, дети, внуки (само расследование называется довольно остроумно “Отцы и деды”). Вот уже третье поколение уютно устраивается на каких-то должностях. Вот они и наследуют Россию, вот они и будут править ею 300 лет».

Мы еще вернемся к этой теме в нашей рубрики «Понятия». Но сейчас, завершая эту часть обзора, хочу сказать вот что. Разница между современным авторитарным непотизмом и аристократией, дворянством в монархиях, на самом деле, разительна. И она состоит не в том, что феодальная аристократия – это отважные, благородные люди, патриоты своей страны, а это какая-то шушера. Дело совершенно не в качестве так называемого человеческого материала. Дело в том, на какой основе, на базе чего эти люди занимают свои должности.

Дворянство – это привилегированное сословие. Его привилегии являются законом как де-юре, так и де-факто. Его положение открыто. И, собственно, в силу именно этой открытости люди это положение занимают. «Я граф. Мой сын будет графом после меня. Это всем понятно. Это понятно мне, моей семье. Это понятно моим крестьянам. Это понятно моему государю».

Номенклатура, которая играет в непотизм, скрывает его. И когда их даже ловят за руку, если вдруг это происходит, то они говорят: «Да, я сын такого-то, но эту должность я занял благодаря своим талантам», или: «Да, мой сыночек тоже, смотрите-ка, стал банкиром, но это потому, что он такой способный».

М. КУРНИКОВ: Трудовые династии.

Е. ШУЛЬМАН: Трудовые династии, совершенно верно. Воспроизводство элит – универсальное явление. В демократиях вы тоже увидите, что дети начальников имеют больше оснований стать начальниками, чем дети кого-нибудь другого. Все дело только и исключительно в степени и в балансе, могут ли начальниками стать дети каких-нибудь других детей.

Таким образом, ничего монархического и аристократического ни в хорошем смысле, ни в дурном в этом нет. Это принципиально другая система, а какая – мы поговорим чуть позже.

М. КУРНИКОВ: Осмыслим.

РЕКЛАМА

М. КУРНИКОВ: Да, начали мы осмыслять на одном канале, на других каналах мы продолжаем разговор.

Е. ШУЛЬМАН: А сколько мы будем осмыслять?

М. КУРНИКОВ: Мы будем осмыслять около полутора-двух минут.

Е. ШУЛЬМАН: Прекрасно.

М. КУРНИКОВ: Полторы минуты, да. А потом будем осмыслять две минуты. Я, кстати, да, хочу спросить у нашей аудитории, догадались ли они, чей скелет?

Е. ШУЛЬМАН: Лично я не сразу, скажу вам, догадалась.

М. КУРНИКОВ: Но когда догадались… Сначала не понял, а потом как понял!..

Е. ШУЛЬМАН: Потом как понял, да.

М. КУРНИКОВ: Хорошо. Ну и я, наверное, знаете, еще что скажу по секрету всему свету. У нас следующий «Статус» пройдет в Гамбурге.

Е. ШУЛЬМАН: Где делают Луну, согласно Николаю Васильевичу Гоголю.

М. КУРНИКОВ: Так вот, в Гамбурге «Статус» пройдет. И туда даже возможно еще купить билеты. Может быть, там немножко осталось. Но самое главное – не про билеты, а то, что там будут разные преподаватели, в том числе Екатерина Михайловна, читать курс лекций о Конституции 1993 года.

Е. ШУЛЬМАН: В университете местном.

М. КУРНИКОВ: В университете. И если я правильно понимаю, на эти лекции еще можно записаться. Причем вот буквально сегодня. Может быть, еще завтра. В общем, там совсем чуть-чуть. Поэтому поторопитесь, если вы еще не и если вы можете добраться до Гамбурга.

Е. ШУЛЬМАН: Особенно если вы студент, например, или учащийся какой-нибудь иной, или просто интересующийся.

М. КУРНИКОВ: Возвращаемся. А мы продолжаем говорить о событиях.

Е. ШУЛЬМАН: Итак, мы упомянули мельком о предстоящих в 2026 году парламентских выборах. Напомним также, что на этом выборном цикле систему ожидают некоторые новые трудности, с которыми она ранее не сталкивалась, а именно дефицит кандидатов, дефицит желающих баллотироваться куда бы то ни было. С этими трудностями система столкнулась на предыдущем едином дне голосования, когда выбиралось некоторое количество региональных и местных законодательных собраний. В общем, люди не хотят становиться кандидатами, даже если у них есть шанс получить потом мандат. А если уж нет шанса и надо быть кандидатами просто для вида, то тем более днем с огнем никого не отыщешь.

Так вот, есть подозрение, что и с парламентской кампанией 2026 года тоже будут такого же рода трудности. Тем более, что депутаты Государственной Думы не гарантированы ни от каких тех неприятностей, которые, в общем, нашу нынешнюю номенклатуру, несмотря на ее искусство в рассаживании своей родни по разным государственным местам, преследуют.

Вот, в частности, говоря о деятельности Государственной Думы, мы скажем о ее некоторых законодательных достижениях, но сначала скажем о кадровых. Очередное снятие неприкосновенности с депутата произошло буквально сегодня в стенах Государственной Думы. Депутат у нас – член «Единой России», член Комитета по транспорту, зовут его Анатолий Вороновский. Против него возбуждено уголовное дело. Соответственно, запрос пришел из Генеральной прокуратуры. Обвиняют его в получении взятки в особо крупном размере, а именно 25 миллионов рублей.

Мы сейчас не будем уходить в подробности этого дела. Оно легко гуглится. На самом деле, схема стандартная: подрядчика взяли, подрядчик дал показания на того, кому он давал взятку, видимо, в надежде как-то смягчить свой собственный срок. Все это дело происходит в Краснодарском крае. Речь там идет о разных государственных предприятиях, государственных подрядчиках, которые что-то там строят.

Этот самый депутат Вороновский в прошлом был вице-президентом… Вице-губернатором, прошу прощения, Краснодарского края. Да, это новость, немножко опередившая свое время. Вице-президент Кубанской Республики у нас появится чуть позже в нашем эфире. Пока еще рано. Подрядчик утверждает, что он купил в качестве взятки его сыну квартиру в Сочи. В общем, всякие такие обычные дела.

Некоторые комментаторы связывают это дело не столько с краснодарскими коррупционными практиками, которые, как известно, также богаты и удивительны, как и ростовские, например, сколько, как ни странно, с Олегом Дерипаской. Потому что до того, как стать вице-губернатором на Кубани, этот самый нынешний депутат, а теперь уже экс-депутат, в Усть-Лабинском небезызвестном районе также подвязался.

М. КУРНИКОВ: Как раз хотел спросить, напомните, где находится тот самый суд, в котором выигрывает все дела Дерипаска?

Е. ШУЛЬМАН: Вот, совершенно верно. В общем, пришла Генеральная прокуратура с запросом. Государственная Дума никогда не отказывает в таких запросах Генеральной прокуратуре. И вот, пожалуйста, у нас очередной депутат лишился неприкосновенности. Если посмотреть, какова практика в этом отношении, то мы увидим, что больше дюжины случаев за историю российского парламентаризма у нас было, когда с депутатов снимали неприкосновенность. Напомню, не лишали мандата. Это отдельная история. Законодательство изменилось в последнее время. В связи с этим очень легко лишиться мандата за прогулы, за то, что тебя выгнали из твоей же собственной фракции и после этого лишили мандата. То есть, в общем, императивный мандат вполне теперь уже является реальностью для российского парламентаризма.

Но вот именно лишение неприкосновенности – для этого нужно голосование палаты. Оно происходило не так много раз. Кстати говоря, некоторые люди из тех, с кого снимали неприкосновенность, они потом были застрелены после этого. Помните, такой был депутат Надиршах Хачилаев?

М. КУРНИКОВ: Да.

Е. ШУЛЬМАН: Вот. А я прекрасно помню депутата Владимира Ивановича Головлева. С него снимали неприкосновенность, как раз когда я работала в Государственной Думе. И я помню, как он, воспользовавшись случаем, вышел на трибуну. Обвиняемый имеет право на последнее слово. Насколько я помню, последующие никогда этого не делали и вообще обычно не присутствовали в зале.

М. КУРНИКОВ: Я помню, когда Гудкова то ли лишали мандата, то ли неприкосновенности, вот не помню подробностей, очень ярко выступал с трибуны. Геннадия Гудкова.

Е. ШУЛЬМАН: Вы знаете, его лишали мандата, не неприкосновенности.

М. КУРНИКОВ: Да, мандата.

Е. ШУЛЬМАН: А Владимира Головлева лишали именно неприкосновенности. И я помню, как он вышел на трибуну и, очень холодно глядя в зал, сказал, что нам надо разработать соответствующую процедуру, потому что это совершенно не последнее обращение Генеральной прокуратуры по такому поводу. Зал, я помню, несколько замер. С Ройзмана, между прочим, снимали неприкосновенность. С Ашота Егиазаряна, лучшего друга Генеральной прокуратуры (мошенничество в особо крупном размере). С Алексея Митрофанова. Помните, какое дело?

М. КУРНИКОВ: Помню. Как такое забудешь?

Е. ШУЛЬМАН: Вот. С депутата, будущего террориста, Ильи Пономарева в 2015 году. Тогда еще всего лишь обвиняли его в растрате средств фонда «Сколково». Это потом он поднялся уже до высот международной преступности. Единоросс был до этого только один – это депутат Николай Герасименко. Он сбил мотоциклиста, помните?

М. КУРНИКОВ: Нет, честно говоря. Но совсем бытовая история такая.

Е. ШУЛЬМАН: Да. Он тогда лишился водительских прав. Опять же, история бытовая. Хотя может ли быть бытовой история, которая произошла в лесу? Или бытовая история – это только на дому? Валерий Рашкин и лось.

М. КУРНИКОВ: О, да. Конечно.

Е. ШУЛЬМАН: Да. Сначала Валерий Рашкин снимает неприкосновенность с лося, а потом лось – с Валерия Рашкина.

В общем, глядя на этот список, мы можем увидеть, что не всегда заканчивается это дело лишением свободы. Иногда раньше добираются какие-то другие акторы до обвиняемых. Иногда просто человек платит штраф и живет спокойно. Но пока не было случая, чтобы после лишения неприкосновенности кто-то продолжал быть депутатом или избирался еще раз.

Кстати говоря, в Совете Федерации реже такие случаи происходят, но там зато красиво – уже трижды, наверное – задерживали действующих сенаторов. Один раз прямо даже в зале пленарных заседаний. Это я к тому, что мандат, в общем, мало что гарантирует теперь уже. Именно поэтому не так много будет охотников этого мандата снискивать.

Теперь давайте посмотрим на тех депутатов, которые еще не встретились со своим лосем – со своим генеральным прокурором – и продолжают еще что-то голосовать. Два законопроекта, о которых мы говорили на прошлой неделе, приняты во втором и третьем чтении, стали теперь федеральными законами, ждут одобрения Совета Федерации. Это ответственность за диверсии для детей, снижение возрастной планки по целому ряду диверсионных преступлений, в том числе не связанных с никакими насильственными действиями, до 14 лет, по аналогии с террористическими преступлениями, каковые тоже не предполагают в значительном числе случаев никакого насилия.

Напомню, что вот этот вот законопроект «детки в клетке», о котором мы с вами говорили, был внесен 419 депутатами Государственной Думы. Это самая крупная так называемая «братская могила» за историю наших наблюдений.

И второе – то, о чем мы говорили как раз в мадридском нашем выпуске довольно подробно и в самом начале, – трехлетние отработки для врачей, называемые наставничеством, приняты во втором и в третьем чтении. Там была смешная деталь, опять же из тех смешных деталей, которые, кроме нас, никого не занимают. Принимали достаточно в спешке – ошибку пропустили в тексте. Уже приняли во втором чтении, пришлось возвращать во второе, менять и потом опять возвращать, а потом опять вторично голосовать в третьем чтении. Это, в общем, да, следы некоторой странноватой торопливости.

Напомню общую рамку законопроекта, оставшуюся неизменной в этих чтениях. Обязательные отработки в медицинских организациях, работающих по ОМС, на срок до трех лет. Часто пишут, что в государственных. Это не обязательно так, хотя, конечно, подавляющее большинство этих организаций – это государственные больницы и клиники. Сколько именно кому – это решит Минздрав. Это будет потом уже определено подзаконным актом. В законе не написано, кому сколько, но вот до трех лет. Если вы отказываетесь это делать, то вы возвращаете в двукратном размере стоимость своего обучения.

Кроме того, вся ординатура в России теперь будет оформлена в рамках так называемых целевых договоров. То есть вы уже выбираете себе направление и специальность, что, соответственно, обеспечивает вам вот это принудительное распределение. Таким образом думают сокращать дефицит кадров в медицинской отрасли.

Спойлер-спойлер: это не поможет, потому что дефицит кадров в этой отрасли сокращается ростом зарплат. Мы знаем, что если государству очень сильно нужны какие-то работники, то оно платит им хорошие деньги, и работники эти, знаете ли, находятся, прямо вот прибегают, хотя работа бывает даже гораздо опаснее и неприятнее, чем работа врача. Поэтому, если хотите, чтобы люди у вас шли в медицинские учреждения, в том числе и государственные, платите им деньги. Тут никакого, бинома Ньютона особенного нет. Но пока у нас принимают то, что принимают.

Далее. Инициативы по сбору денег с граждан разнообразными способами. Тоже в основном мы об этом говорили, но есть и кое-какие новации. Постановление правительства о новых ставках утильсбора опубликовано. Помните, мы с вами об этом говорили, о том, что это приведет к значительному повышению цен на новые автомобили. Более того, каким-то людям задним числом стали приходить оповещения о том, что они должны доплатить этот самый утильсбор. Было 130 тысяч дизлайков на regulation.gov.ru у этого проекта, когда он был еще проектом. Были протесты на Дальнем Востоке, где, как вы понимаете, закупка иностранных автомобилей из Японии – это основной способ получить какой бы то ни было автомобиль.

Что у нас получается? С 1 декабря вступает в действие. Никаких там откладываний. Ну, не с 1 ноября, а с 1 декабря. Повышение сбора более чем в 100 раз на ввозимые на территорию РФ автомобили с двигателями определенной мощности, причем как китайских, так и из так называемых «недружественных стран».

М. КУРНИКОВ: Видимо, там какая-то экологическая такая будет утилизация, что просто впереди планеты всей.

Е. ШУЛЬМАН: Наверняка, наверняка.

М. КУРНИКОВ: Ну как, не просто же так деньги собирают.

Е. ШУЛЬМАН: Нет, просто так не могут, тем более так вот сразу в 100 раз. И, например, порог НДС для малых предприятий, индивидуальных предпринимателей, и патенты.

М. КУРНИКОВ: Не на СВО же.

Е. ШУЛЬМАН: Не-не, ни в коем случае. Хотя, помню, Силуанов что-то такое говорил. Но это он шутил, наверное. Или ошибся. В общем, не может такого быть, чтобы сразу по разным направлениям так судорожно искали, как бы у граждан из кармана деньги-то повытащить. Наверняка за этим стоит какой-то высокий государственный замысел.

В рамках этого высокого государственного замысла видим еще одну инициативу, которая сначала просочилась в прессу в качестве слухов. Мы о ней тогда не говорили. Но есть у нас подтверждение от Минпромторга. Не то что у нас оно есть, тайно пришло, а в агентстве ТАСС оно опубликовано от имени заместителя министра. Таким образом, мы можем считать это уже официально объявленным. Это так называемый технологический сбор. Вот, кстати, в чем нет равных нашей государственной машине, так это в умении придумывать такого рода выражения: наставничество, отрицательный рост, технологический сбор.

М. КУРНИКОВ: Даже в «Чиполино», знаете, придумывали разные формы налогов.

Е. ШУЛЬМАН: Налог на дождь, потом налог на солнце. Опять же, в «Повести о Ходже Насреддине» Леонида Соловьева, одном из любимых наших текстов, тоже был налог на слезы. Помните, налог будет вызывать новые слезы, а новые слезы – новый налог. Вот как мудр был эмир Бухарский.

Итак, что это за сбор такой технологический? Технологического в нем ничего нету. Его связывает с технологиями только то, что он накладывается на любую полностью собранную технику, которая возится в страну. Это телефоны, это ноутбуки, это так называемые светотехнические изделия.

М. КУРНИКОВ: Беспилотники будут?

Е. ШУЛЬМАН: Наверняка. А они светятся? Он живой и светится?

М. КУРНИКОВ: Могут.

Е. ШУЛЬМАН: Да, иногда светятся. Да, это правда. Эта мера замечательная будет вводиться с сентября 2026 года, то есть уже, в общем, достаточно в обозримом будущем: сначала – с этой самой полностью собранной техникой, а потом – с электронных компонентов и модулей. С каждой единицы не превысит, обещает нам Минпромторг, максимальная фиксированная ставка пять тысяч рублей.

М. КУРНИКОВ: Успокоили.

Е. ШУЛЬМАН: Успокоили, да. Ну вот по пять тысяч с любого предмета, скажем так. Минпромторг объясняет, что это все для развития импортозамещения, для того чтобы как-то выровнять ситуацию с конкуренцией между столь распространенной российской электроникой и вот этими популярными в народе российскими смартфонами и ноутбуками и вот этими ввозимыми, которые, в общем, может, и не нужны особенно и никому. Итак, на первом этапе – готовая электронная аппаратура, а на втором этапе – электронные компоненты и модули, которые являются основой для этой аппаратуры.

Я не так хорошо в этой области разбираюсь, но у меня есть смутное подозрение, что вот эти самые компоненты и модули как раз являются основой для того немногого, что в Российской Федерации в этой отрасли все-таки производится. Поэтому если они подорожают каждый на пять тысяч (но это максимум, может быть поменьше, может не пять тысяч, может три), то, соответственно, готовое изделие подорожает тоже.

М. КУРНИКОВ: Осмыслим?

Е. ШУЛЬМАН: Хорошо.

М. КУРНИКОВ: Давайте осмыслим.

РЕКЛАМА

М. КУРНИКОВ: И у нас на осмысление две минуты как раз.

Е. ШУЛЬМАН: Это хорошо. А чаю дольете?

М. КУРНИКОВ: С удовольствием.

Е. ШУЛЬМАН: Раз целых две минуты.

М. КУРНИКОВ: Да. А я, кстати, что-то еще хотел сказать в эту паузу. Я отмечу, вот про что я еще не сказал, но скажу, наверное, уже сразу после рекламы по поводу Белграда и по поводу других городов, в частности Берлина, и той традиции, которую мы, в отличие от послания президента, выполняем.

Е. ШУЛЬМАН: Мы вообще всегда все традиции выполняем.

М. КУРНИКОВ: 6 января.

Е. ШУЛЬМАН: Вот. Обратите внимание, что наша славная передача, например, в свое фиксированное время выходит каждую неделю с сентября 2017 года с небольшими перерывами на Новогодние праздники и иногда летние. И даже когда война началась, ни одного вторника мы не пропустили несмотря ни на что. Я этим очень горжусь.

М. КУРНИКОВ: Даже когда кое-кто ковидом болел.

Е. ШУЛЬМАН: Ни чума, ни война, ни конец света не являются препятствием для выхода «Статуса» в эфир. Вот есть вторник, есть 21:00 по Москве – значит, будет «Статус» выходить. Я в этом вижу свою обязанность как институционалиста.

М. КУРНИКОВ: Проповедь буквально. 35 секунд у нас.

Е. ШУЛЬМАН: Хорошо.

М. КУРНИКОВ: А, кстати, да, по поводу скелета. Там какие-то были версии о у нас в чате.

Е. ШУЛЬМАН: Понимают люди про скелет? Прониклись?

М. КУРНИКОВ: Сейчас посмотрим, что нам тут говорят. «Скелет медстудентов после введения барщины?» Нет. «Это скелет режима обнажился».

Е. ШУЛЬМАН: Обнажившиеся кости системы. Вот он стареет, а кости проступают. Вот такая жутковатая картина у нас возникает.

М. КУРНИКОВ: Мы возвращаемся.

Е. ШУЛЬМАН: Хорошо.

М. КУРНИКОВ: И у нас осталось совсем немного времени до того, чтобы закончилась эта рубрика. Но сначала я сделаю короткое объявление. Во-первых, я должен сказать про встречи, которые будут. Во-первых, я должен сказать, что 6 января традиционно Екатерина Михайловна Шульман, Армен Захарян и я соберемся в Берлине снова говорить о сказках. И в этот раз…

Е. ШУЛЬМАН: Четвертый?

М. КУРНИКОВ: Четвертый раз, да. Тема – «Красавица и Чудовище». Посмотрим, что будет там. Буквально сегодня мы запустили билеты. Поэтому те, кто купят сегодня, прям по сильно особенной цене. Это так называемые early birds. Но я еще обращу ваше внимание на Белград, потому что там будет рождественская не просто встреча, а лекция-игра Александры Архиповой «Происхождение Рождества и Нового года».

Е. ШУЛЬМАН: А про советский Новый год будет?

М. КУРНИКОВ: Вот это все у Александры нужно будет узнавать. Но она действительно специалист и по советскому Новому году. Ну да, конечно, Новый год вот в том виде, я думаю, наверняка будет. Это будет и в Белграде, и в Праге, обратите внимание. Все ссылки – в описании. Ну, а мы продолжаем.

Е. ШУЛЬМАН: Итак, продолжаем мы также нашу тему извлечения денег из граждан. Один законопроект у нас готовится, который скоро мы увидим в Государственной Думе. И, возможно, до конца года уже будет он принят. Это проект от Минюста, который был буквально 10 ноября, вчера, одобрен правительственной комиссией по законопроектной деятельности. Правительственная комиссия по законопроектной деятельности, напомню, это такой правительственный орган, который одобряет инициативы ведомств, с тем чтобы потом они были внесены в Государственную Думу в качестве проектов федеральных законов правительственных. У нас ведомства отдельно вносить ничего не могут, вносит только правительство. Значит, это уже скоро в Думе появится.

Что предлагает Минюст? Минюст предлагает простую и, я бы сказала, остроумную вещь – посмотреть, какие есть в Уголовном кодексе штрафы в качестве наказания (не административные штрафы, а уголовные штрафы, которые судом присуждаются), и повысить их в несколько раз (от полутора до двух раз). Несколько десятков статей Уголовного кодекса. Это статьи так называемые экономические.

Сообщает нам Минюст следующее, что по данным Судебного департамента при Верховном суде, которому мы тоже обязаны судебной статистикой, с 2021 по 2023 год по этим экономическим статьям осуждено 100 человек, из них 51% получил в качестве основного наказания штрафы. А штрафы какие-то маленькие. Размеры штрафов, установленные в действующих статьях, утратили стимулирующий эффект.

М. КУРНИКОВ: Стимулирующий. Хорошо.

Е. ШУЛЬМАН: А кого они к чему должны стимулировать?

М. КУРНИКОВ: Они должны стимулировать не нарываться на такие штрафы. Такие маленькие штрафы, что не страшно нарваться.

Е. ШУЛЬМАН: Мне казалось наоборот: низкий уровень штрафа оказывает стимулирующее воздействие на тех, кто мог бы, хотел бы чего-нибудь такое правонарушить.

М. КУРНИКОВ: Ну, не справились немножко.

Е. ШУЛЬМАН: Ну вот, например, нарушение авторских прав (146 статья УК). Сейчас 200 тысяч штраф, предлагается повысить до миллиона либо, если особо крупный ущерб, то 2,5 миллиона.

М. КУРНИКОВ: Напомню, что при этом Российская Федерация превратилась в страну, где авторское право буквально игнорируется, если это западные компании.

Е. ШУЛЬМАН: Это оно кем надо игнорируется и в каких надо случаях.

М. КУРНИКОВ: Чьи надо права.

Е. ШУЛЬМАН: А с тебя, имярек, возьмут 2,5 миллиона. 159 народная статья «Мошенничество»: верхний предел – 300 тысяч рублей, теперь – до 500 либо в максимальном случае полтора миллиона рублей. И так далее, и так далее, и так далее. Незаконная банковская деятельность, причинение имущественного ущерба, преднамеренное банкротство. Вот всякие такие замечательные статьи, которые очень часто употребляются в разных бизнес-разборках, очень часто употребляются при отъеме собственности. И теперь, плюс к тому, что у вас что-нибудь отберут, на вас еще наложат штраф.

Я напомню, что по коррупционным преступлениям у нас теперь широчайше используется конфискация, причем конфискация не только у самого фигуранта, но и у самой расширенно понимаемой сети его родственников, его клиентелы, опять же возвращаясь к тому расследованию, о котором мы говорили в самом начале.

М. КУРНИКОВ: Они понимают, что они делают, конечно.

Е. ШУЛЬМАН: Совершенно верно. Они понимают, с кем они, собственно говоря, имеют дело. Так что и штрафы, которые являются уголовным наказанием, опять же есть конфискация, есть административные штрафы, которые у нас тоже очень любят гражданам выносить, они заложены опережающими темпами в бюджете. То есть вы еще ничего не нарушили, а в проекте бюджета уже приблизительно Минфин рассчитал, сколько штрафов по тем или иным направлениям будет взято с граждан за предстоящий год. Так что если вдруг граждане Российской Федерации перестанут нарушать, скажем, ПДД, то они подорвут бюджет. Может, это они его и подорвали? Может быть, именно поэтому в нем образовалась такая растущая дыра? Граждане, нарушайте и позволяйте государству вас штрафовать.

В общем, мы рассказываем об этом, потому что нам кажется, что эти меры укладываются в некую картину общегосударственной нужды, какой-то государственной потребности. Об этом очень полезно знать. Потому что когда есть такое понимание некоторого магистрального направления, то каждое ведомство в рамках своих возможностей будет искать шанса проявить себя наилучшим образом.

То есть вот смотрите, все ищут деньги. Генеральная прокуратура конфискует все, что движется и не движется. Министерство юстиции думает: «А мы чем можем помочь? Вот что же мы-то как неродные? Хорошо, мы выявляем иностранных агентов. Но с иностранных агентов много денег не соберешь. Хотя тут тоже можно штраф какой-нибудь с них попробовать слупить. Давайте мы предложим резко повысить штрафы за экономические преступления, и таким образом мы, значит, тоже денежек в казну направим».

Вот вы можете представить себе в качестве домашнего задания, такого интеллектуального упражнения: все остальные ведомства, которые тоже хотят выслужиться, как они будут участвовать в этом общегосударственном забеге за вашими деньгами? Может быть, в ходе этого интеллектуального упражнения вы выявите какие-то свои собственные уязвимости и сможете их побороть.

У нас есть еще один подсюжет, который…

М. КУРНИКОВ: Последний.

Е. ШУЛЬМАН: Нет, он вообще не последний. Мы о нем будем в следующий раз говорить, но мы его сегодня обозначим. Наряду с поиском денег у нас происходит поиск людей. Мы в прошлый раз практически весь выпуск говорили о планах государства немножко всех закрепостить.

М. КУРНИКОВ: Как в знаменитом меме, но не хватает денег и кадров.

Е. ШУЛЬМАН: Нет сырья и кадров. Да, совершенно верно. Вот нет сырья и кадров. Сырье – это в данном случае люди. На ниве поиска новых контрактников тоже, очевидно, наблюдаются дефициты, и эти дефициты специфическим образом собираются покрывать. Об этом подробнее мы поговорим в следующий раз, потому что тут нужно разобраться. Но президент подписал два указа, именно касающиеся этой отрасли. Один получил довольно много внимания – это привлечение иностранных преступников на военную службу в Российскую Федерацию и обещание им всяких неприкосновенностей. Но есть и второй, который, как мне кажется, не менее важен. Так что об этом мы поговорим с вами в следующий раз. Что называется, не переключайтесь.

М. КУРНИКОВ: Вот это анонс! Тизер.

Е. ШУЛЬМАН: Я думаю, что да.

М. КУРНИКОВ: Ну, а мы переходим к следующей рубрике.

ПО ПОНЯТИЯМ

М. КУРНИКОВ: Какое понятие?

Е. ШУЛЬМАН: Понятие наше непосредственно связано с той основной темой, которую мы развивали в первой части нашего эфира. Мы с вами упомянули термин «непотизм». Непотизм – это стремление и возможность назначать на государственные должности своих родственников. Этот термин у нас в рубрике «Понятия» уже был, как наши старые, верные, постоянные слушатели, может быть, вспомнят.

Сегодня мы рассмотрим два других термина, которые освещают то же явление, но с большей высоты. Это патримониализм и неопатримониализм. Если вы можете выговорить оба этих слова с достаточной скоростью, то уже первичные познания в политической науке у вас, очевидным образом, есть.

Итак, термин происходит от позднелатинского слова «patrimonium». Patrimonium – это то, что по-русски называется «отчина» или «вотчина», то есть земельный надел, который принадлежит семье. Первоначальному применению этого термина к определенным политическим системам мы обязаны одному из наших базовых отцов, которых мы регулярно поминаем, а именно немецкому социологу Максу Веберу. Он противопоставлял патримониальные и легально-рациональные системы, говоря о бюрократиях.

Он писал, что есть рационально-правовые, рационально-легальные бюрократии, которые действуют по правилам, по алгоритмам, по регламентам, в которых продвижение происходит по старшинству и по заслугам тоже согласно некоторому понятному описанному на бумаге порядку. В такой системе на первом месте приоритетом является эффективность.

А есть системы патримониальные, которые характерны для традиционной власти, каковая в глазах Макса Вебера была расширенной семьей. Как патриарх, отец семейства правит детьми и внуками, пока он живой, так и монарх или племенной вождь правит всем своим племенем. Таким образом, образцом для политической власти такого традиционного типа является власть отца. Патриархальные принципы расширяются на все общество, на всю систему социальных отношений. Вот это и есть патримониализм.

М. КУРНИКОВ: А подданные – это собственность, что ли?

Е. ШУЛЬМАН: Дворянство – это родственники, а подданные – это ресурс. Патримониализм ассоциируется действительно с традиционными и с определенной точки зрения отсталыми формами властвования. Их основная черта состоит даже не в том, что там власть какие-то отеческие функции на себя применяет, а в том, что власть и собственность не разделены и власть является источником собственности, но не наоборот. В таких системах довольно трудно, если вообще возможно, разбогатеть и, разбогатев, как-то подняться по социальной лестнице, не просто там купив себе большую шубу и много еды, но приобретя социальное положение и какую-то долю во власти.

Это можно сделать, но для того, чтобы это сделать, нужно, например жениться или выйти замуж, войдя в какой-то существующий клан, как это было, например, с богатой французской буржуазией, которая для того, чтобы приобрести какое-то социальное положение, должна была вступать в родственные связи с обнищавшей аристократией. Вот происходил такой обмен: у меня – деньги, у тебя – невеста с хорошей фамилией, и, соответственно, я приобретаю много голодной, но чрезвычайно титулованной родни, и это мне поможет дальше по жизни продвигаться, в том числе государственные заказы, подряды брать. Это все не так ново, как может показаться.

В патримониальной системе основой властного механизма являются так называемые патрон-клиентские отношения. Патрон – это тот, кто покровительствует, клиент – это тот, кто оказывает услуги в обмен на покровительство. Вот эти патримониальные сети включают в себя, с одной стороны, родню, которой нужно раздавать какие-то куски вот этой самой патримонии. С другой стороны, эти сети включают клиентов, то есть тех, кому оказывается покровительство в обмен на что-то, что они делают. Вот это вот патримониализм.

Он ассоциируется, как мы уже сказали, с традиционными формами властвования, с аграрным обществом, с монархиями, но характерен совершенно не только для них. Патримониализм благополучно пережил и урбанизацию, и всякие научно-технические революции и встречается в целом ряде совершенно современных государств. Более того, не вполне правильно его ассоциировать только и исключительно с автократиями. Его почва – это не авторитаризм как таковой, а это вот этот традиционный образ жизни и отсутствие регуляций, то есть отсутствие норм законных, обязательных для всех, о наличии каких-то сословных привилегий и исключений.

Неопатримониализм – это термин, который стал употребляться политологами уже в XX веке. Сначала они при помощи этого термина описывали в основном различные формы государственности в Африке, где не было традиционных каких-то монархий, не было никакой родовой аристократии, но возникали в основном, кстати, ресурсные, то есть паразитирующие на природных ресурсах, системы, для которых были характерны некоторые признаки.

С одной стороны, в неопатримониальной системе у вас будет политический центр, который концентрирует ресурсы у себя и независим от периферии. То есть у вас будет такая столица, такая метрополия, которая высасывает ресурсы и, в общем, ни с кем особенно ими не делится. То есть отдельный центр, который не зависит от периферии. Еще раз повторю, не зависит от нее политически. То есть неопатримониальное государство будет централизовано. Если у вас федерализм, то у вас уже такой неопатримониальности не будет. Понятно почему, да? Потому что у вас будет взаимозависимость. Концентрация будет у вас затруднена, власть у вас расползется.

Далее. Неопатримониальные режимы сохраняют главное свое свойство – это вот эта первичность власти по отношению к собственности и неразделение власти и собственности. Если ты чиновник, ты можешь родственничка своего назначить директором банка, например, или государственной корпорации, которая будет получать государственные же заказы. То есть нет никакого понимания о том, что есть такая штука, как конфликт интересов.

Напомню дорогим слушателям, конфликт интересов – это не когда двое конфликтуют, потому что у них разные интересы. Наоборот, конфликт интересов – это когда в одном человеке сочетаются интересы, конфликтующие между собой: я контролирующая инстанция, я же папа того, кого я должен контролировать. Вот это конфликт интересов. В этой системе он никак не формализован и никак не запрещен, это совмещение никого не удивляет.

И третье свойство неопатримониализма – это сохранение клановых, этнических, региональных, семейно-родственных связей, воспроизводящихся в современных условиях. Неопатримониальные системы уже не основаны ни на какой традиции. Помните, мы в начале говорили о том, что вот эти вот все наши кусты, эти грибницы родственничков, которые все сидят на разных должностях, ни в коем случае не надо ассоциировать с дворянством, ни в коем случае не надо называть эту систему феодальной или монархической. Вы делаете не просто терминологическую ошибку, вы, исходя из этого неправильного называния, будете потом делать совершенно неверные выводы. О выводах мы сейчас с вами тоже скажем.

В рамках этого понятия нам показалось какой-то слишком трагической иронией еще и вводить рубрику «Отцы» (или «Матери»), потому что это как раз ровно про то, как родственные связи сначала проникают, а потом пожирают ткань государственности. Но мы назовем тех авторов, тех политологов, социологов, антропологов, которые об этом писали.

Надо сказать, что многие из них уже были героями нашей рубрики. Мы назвали Макса Вебера. У нас был замечательный политолог Хуан Линц, человек, благодаря которому мы вообще научились различать тоталитарное от авторитарного. Вот он описывал еще так называемые султанистские режимы, вот эти неомонархии, которые иногда действительно монархии, как монархии стран Персидского залива или некоторых других стран азиатских и африканских, а некоторые совершенно никакие не монархии, а только притворяются таковыми.

Мы тут назовем и двух российских исследовательниц. Это Алена Леденева, которая популяризовала в англоязычном дискурсе термин «sistema» и которая является автором работы, выпущенной еще в 90-х годах, под названием «Russia’s Economy of Favors» («Российская экономика блата»). Наверное, так это надо перевести.

М. КУРНИКОВ: Любимчиков, фаворитов.

Е. ШУЛЬМАН: Favors – это не сами фавориты, а это те услуги, которые им оказываются. «Российская экономика по принципу “ты – мне, я – тебе”».

Ольга Крыштановская, знаменитый аналитик российских элит. Ее книга 2005 года «Анатомия российской элиты». Очень советую всем ее работу, потому что она сумела проделать довольно значительные исследования до того, как эти темы стали совершенно закрыты, до того, как наша российская псевдоаристократия стала в реестре заменять свои имена и имена своих детей какими-то дикими сочетаниями букв и цифр.

Барбара Геддес, о которой мы с вами говорили, современная исследовательница автократий, автор современной типологии автократий, вот она выделила персоналистские автократии в эту отдельную категорию и обратила внимание на то, что именно в персоналистских режимах этот самый непотизм наиболее распространен. А почему? Потому что даже между автократиями у персоналистских моделей меньше всего институтов.

Милан Сволик, также современный исследователь, которого мы упоминали, автор работы «Политика авторитарного правления», в которой он ставит вопрос, почему, выбирая между лояльностью и компетентностью, автократии неизменно выбирают лояльность, даже если это в конце концов их губит. Вот, кстати, предпочтение лояльности – это одна из причин назначения родственников, потому что вроде как родственникам можно доверять, они заинтересованы в том же, в чем заинтересован ты, они тебя в нужную минуту не предадут, потому что у них не будет другого главы семейства. Если твои клиенты смогут перебежать к другому патрону, то твои внуки не изобретут себе другого дедушки. Такая есть надежда.

М. КУРНИКОВ: Скажите это Ланнистерам.

Е. ШУЛЬМАН: Например. На самом деле, все вот эти представления о том, что кровь не водица, о том, что эти связи самые прочные и все такое, что вот семья – это самое главное, это, знаете ли, такая самонаводящаяся иллюзия, это в некотором роде wishful thinking.

В общем, значительное количество исследователей, которые писали об Африке, значительное количество исследователей, которые писали о том, как получается и не получается передавать власть по наследству в современных условиях без законной монархии с ее традициями, с ее публичными открытыми институтами.

Также вспомним венгерского исследователя Балинта Мадьяра, русский перевод чьей книги о мафиозном режиме Венгрии я, помню, еще представляла в Сахаровском центре. Совсем недавно, в 2022 году, кстати, по-русски с соавтором Мадловичем, которого тоже зовут Балинт, для понятности, вышел его довольно монументальный труд под названием «Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура».

М. КУРНИКОВ: Он у нас был. Мы грибницу его разбирали.

Е. ШУЛЬМАН: Вот, совершенно верно. Он предлагает свою концепцию, свою классификацию.

М. КУРНИКОВ: Видите, что-то остается.

Е. ШУЛЬМАН: Ну, конечно. Слушайте, зря мы тут, что ли, вещаем уже столько лет? Уже за эти годы бакалавриат плюс магистратуру, плюс уже аспирантуру проходят наши дорогие слушатели. Уже надо, конечно, давным-давно какие-то дипломы им выдавать.

Итак, в завершение этого обзора два вопроса, которые обычно возникают. Первый вопрос: везде ли это бывает? Мы на него частично ответили. Да, везде. Элиты будут хотеть воспроизводиться. Люди будут хотеть, чтобы их дети оставались как минимум на том же социальном уровне, на котором находятся они сами, а еще лучше подросли бы немножечко вверх. Весь вопрос в том, каковы ваши сдержки и противовесы.

Обратили внимание, может быть, как в англоязычной, особенно американской, среде, блогосфере обсуждаются так называемые nepo babies. Nepo – это тот же самый наш старый добрый непотизм. Это дети, рожденные в привилегиях. Люди вдруг обнаруживают, какое количество их любимых актеров, например, или певцов являются детьми других актеров и певцов.

Опять же, тут это не так всех раздражает, потому что актерская династия – это не так возмутительно и смешно звучит, как династия конгрессменов или каких-нибудь там еще государственных служащих. Тем не менее проблемы существуют везде.

Вопрос, насколько вы должны это прятать, как-то этого стыдиться и это модерировать и насколько у вас есть альтернативные социальные лифты либо никаких нету, и, как в известном анекдоте, у генерала есть свой сын, поэтому только он может стать генералом.

Получится ли передать власть по наследству? На эту тему есть отдельная работа, называется она «Наследственная передача власти в современных автократиях». Автора зовут Браунли. Можете посмотреть. Тут вот какая проблема. Когда Браунли писал эту статью, он привел три примера успешной передачи власти по наследству в современных автократиях – это Азербайджан, КНДР и Сирия. Прошло некоторое время. Один из них утоп, ему купили гроб, как в известном стихотворении из романа Агаты Кристи.

Автор пишет, что для того, чтобы вам удалось своего сыночку, кровиночку, корзиночку посадить, после себя оставить и после вашей смерти, как только вы смежите свои глазки, его бы не придушили его соратники, для этого нужно в достаточной степени персонализировать правящую партию и силовой аппарат. Легко сказать «персонализируй силовой аппарат». Там, что ли, тоже родственников рассаживать?

Вот, кстати, прямо сейчас мы будем наблюдать in vitro, как говорится, эксперимент подобного рода. Если вы посмотрите на исследование «Проекта», то самый чадолюбивый из всех нынешних российских начальников – это отнюдь не президент Российской Федерации, это глава Чечни. У него 95 родственников на разных должностях назначено. Вот посмотрим, что из этого получится, когда, собственно, настанет момент передавать эту власть по наследству.

Мы назовем еще один признак, который должен быть у вас, для того чтобы вы успели или сумели вот эту замечательную передачу власти осуществить. Ваша подконтрольная территория должна быть относительно небольшой и относительно гомогенной, в особенности этнически. Также чрезвычайно помогает, если у вас есть либо собственный природный ресурс, либо какой-то сосед, который согласен вас кормить. Первый случай – это Азербайджан, второй случай – это КНДР.

Сирия – большая разнообразная страна, поэтому там сначала показалось, что получилось, а потом пригляделись – а ничего хорошего-то и не получилось.

Чечня, с одной стороны, относительно невелика, относительно гомогенна благодаря выдавливанию оттуда всех иноэтнических групп. Теперь это преимущественно чеченская территория с этнической точки зрения. И есть сосед, как у КНДР есть Китай, который, наверное, будет готов подкармливать, если сам будет хорошо себя чувствовать. В общем, посмотрим, как оно получится.

М. КУРНИКОВ: Вы говорите просто о Чечне как о независимом государстве.

Е. ШУЛЬМАН: Нет, это, конечно, часть Российской Федерации, она подчиняется законам Российской Федерации, примерно в той же степени, как и Российская Федерация подчиняется своим собственным законам, начиная с Конституции. Так что да. Тут-то, что вы, что вы, нет никакого сепаратизма.

И последнее. Два вопроса.

М. КУРНИКОВ: А, я думал, это был второй уже.

Е. ШУЛЬМАН: Дает ли патримониальный порядок стабильность? Можно ли таким образом основать династию, которая будет править 300 лет? Аргументы за, в общем, более-менее понятны. Те, кто получил власть и собственность благодаря родству, а не по каким-то другим причинам, будут заинтересованы в продолжении того же порядка, потому что любой другой порядок их сметет.

Если будут установлены институты и какая-то справедливость, будет понятно, что они владеют собственностью не почему, не из-за чего и сидят на должности безо всякой на то причины. Если просто придет следующий патрон, то у него будут свои детушки, у следующего генерала – свой сыночек, и чужие детушки ему без надобности. Исходя из этого почему-то делается вывод, что вот эта вся грибница будет удерживать этот сползающий кусок почвы, что таким образом эту почву можно укрепить.

Аргументы против. Такая система стабильна, пока лидер жив. Как только он исчезает, начинаются разборки между собой. Эти наследники – это не единый клан, а это несколько кланов – вот в том исследовании, на которое мы ссылаемся, это очень хорошо видно, – из которых каждый захочет максимизировать свой ресурс за счет других. Соответственно, в этот момент начинается война всех против всех и, в общем, хаос. А институтов, которые могли бы это удерживать, нет.

Опять же, практика политическая, политическая история показывает, что неопатримониальные системы обычно живут столько, сколько живет их руководитель, но не более того. Этим они еще больше отличаются от монархий. Грибница не связывает своими тоненькими беленькими ниточками никакую почву. Привязывают корни деревьев, а деревья – это институты, а не родственники, которых вы поназначали на должности, которые они не в состоянии исполнять.

Как можно пережить патрона и сохранить такой же порядок? Для этого необходим элитный пакт, согласие элит, и все же наличие каких-то минимальных институциональных гарантий. Если у вас было хоть что-то, может, партия какая-нибудь с Политбюро (не будем показывать пальцем), какие-то другие структуры, например, вроде тех, которые потом подписывают всякие пакты, профсоюзы, как при Франко, какие-то опять же партии, какие-то объединения, которые не сводились к тому, что люди просто делили бюджеты между родней, это повышает ваши шансы перепрыгнуть через вот этот роковой порог. В основном – нет.

Поэтому когда вы видите эти списки бесконечных родственников и вас охватывает печальное или, наоборот, счастливое чувство, что это надолго – нет. Политическая наука говорит, это неустойчивые модели.

М. КУРНИКОВ: Очень коротко вопросы, уже без заставки. Сергей Нилов спрашивает вас в Патреоне: «В США бушуют шатдаун. 40 дней люди сидят без зарплаты. С точки зрения чистой политологии это признак здоровой демократии?»

Е. ШУЛЬМАН: А вот у нас Тверская область сидела пару месяцев без губернатора и тоже отлично себя чувствовала, вы знаете. В Америке немножко странно, что до такой степени в том числе критические части государства зависят от согласия в парламенте. А если согласия не будет, то армия не будет получать денег, там чуть ли не свет везде подключают. Нам это кажется странным. Люди, которые попадают в шатдаун, естественно, очень сильно этими неудобствами недовольны. Но, видимо, тем самым вся жизнь страны привязана вот к этой парламентской модели, к необходимости достижения согласия между партиями. Таким образом, Конгресс является могучим и полновластным органом, что, в свою очередь, обеспечивает американской демократии устойчивость.

Поэтому при всем при том, что даже на континентальный европейский взгляд это выглядит диковато, почему нет какого-то НЗ, какого-то неприкосновенного запаса, который все равно работает, кто бы там у вас в Конгрессе ни ругался, но я не возьму на себя смелость сказать, что им тут надо что-то подкрутить. Может, им так лучше.

М. КУРНИКОВ: Анаголь 7421 спрашивает вас: «Пишу из Казахстана. Нужно ваше мнение о нашей текущей ситуации. У нас вводят новый Налоговый кодекс. Он, конечно, не как в РФ, но тенденция аналогичная. А еще принимают закон о запрете пропаганды ЛГБТ. Насколько это самостоятельная политика руководства страны, а насколько прогиб под влиятельных соседей?»

Е. ШУЛЬМАН: Вы знаете, тут такой выбор влиятельных соседей, которые такое делают, что даже не поймешь, в какую сторону тут можно засчитать прогиб. Как это? Прогиб засчитан. Будет ли он засчитан, да и был ли он вообще? Такого рода меры по-прежнему практически везде нравятся большинству. Давайте отдадим себе в этом отчет. Выбрать какое-то меньшинство, не пользующееся массовыми симпатиями, и его пообижать – это дать людям почувствовать себя лучше и достойнее. Опять же, как уже было сказано не мною, не можешь жизнь улучшить большинству, ухудши ее меньшинству, и люди почувствуют краткий прилив дешевого дофамина.

Я пытаюсь разобраться прежде всего, конечно, в казахской конституционной реформе. Она меня очень интересует. И пока мне целеполагание ее не до конца ясно. Хотелось бы сказать, что ой, смотрите, это дальнейшая демократизация или, наоборот, смотрите, это какая-то консолидация авторитарной власти. Не могу сказать ни того, ни другого. Но то, что значительное число нынешней вообще государственной власти в разных странах мира потакает антимигрантским настроениям, антиЛГБТ-настроениям в условиях, когда они не очень видят, как они могут сущностно улучшить жизнь своих граждан, это правда. И это не является какой-то казахстанской особенностью.

М. КУРНИКОВ: Некто Sweet Baby спрашивает: «В эфирах “Статуса” звучало, что многополярный мир – это война всех против всех. Почему Екатерина Михайловна не рассматривает многополярность не в нынешнем российском понимании, а как воплощение наших идеалов – коллективных органов управления и парламентской демократии на межгосударственном уровне? Можем ли мы прийти к такой модели международного политического устройства?»

Е. ШУЛЬМАН: Это вековая мечта человечества. Вот раньше говорили, что коммунизм – вековая мечта человечества. На самом деле, это так называемый вечный мир, о котором еще Пьер Безухов спорил в салоне Анны Павловны Шерер в 1806, как я припоминаю, году.

Мы с вами разбирали различные концепции в области международных отношений, которые пытаются хотя бы теоретически предположить, как возможна такая система. Сложность в том, что нету мирового жандарма. То есть если все договорились, а кто-то один не договорился и нарушает правила, и у него есть ядерное оружие, то непонятно, как привести его к порядку. В этом вся проблема. Проблема инфорсмента.

Опять же, мы с вами упоминали тут Гуго Гроция, ван Гроота, голландского мыслителя, одного из основателей вообще международной политики как направления мысли. Он считал, что торговыми договорами все будут связаны друг с другом и поэтому не будут между собой воевать. Это до сих пор, в общем, довольно популярная идея.

Но всегда будут те, кому грабить выгоднее, чем воевать. Даже если вы свяжете взаимовыгодными торговыми отношениями богатые и мощные страны, сомалийские пираты и какие-нибудь хуситы, стреляющие из трубы от пылесоса, не попадают в эту систему. Им эта глобализация – это только наличие дороги, на которой они могут стоять со своим разбойничьим патрулем.

Главный вопрос международных отношений: кто будет стеречь торговые пути, те узкие места, через которые проходит много товаров и много денег, которые нужны в разных местах земли? И если вы там встали, как Соловей-разбойник, сели на дубу и свистите, то вы можете сразу очень быстро на этом нажиться. Вот кто будет их стеречь? Именно поэтому пока многополярный мир – это действительно война всех против всех.

Я очень надеюсь, что человечество все-таки выработает какое-то решение, помимо так называемого гарантированного взаимного уничтожения, которое тоже было у нас в рубрике «Понятия». И оно тоже с тех пор перестало кого-нибудь особенно сдерживать.

М. КУРНИКОВ: Не успею сказать хорошую новость от телеграм-канала «Эхо Новости». Это ли не повод подписаться и проверить их там собственноручно, собственноглазно? Не знаю, как проверяют еще новости. Спасибо большое всем, кто смотрел. Поставьте лайк.

Е. ШУЛЬМАН: Спасибо.